2854 ответов в теме

[Panda]

Мясорубка Курской дуги. Дневники немецкого танкиста

Курская дуга глазами немецкого танкиста

Когда немецкие войска начали наступление на Курск (операция «Цитадель»). 2-я танковая дивизия, в которой служил Иоахим Шолль, действовала на южном фасе дуги. Шолль командовал недавно полученным танком «Тигр», 10 июля он со своим экипажем впервые испытал новый танк в деле. Упоминаемые в тексте дневника Уша и Герт — это однополчане Шолля, тоже командиры «Тигров». У Шолля с ними было пари: кто к концу войны будет иметь больший боевой счет. Каждый поставил на кон по 100 марок.


Пари с Гертом и Ушей

10 июля 1943 г. Ничего особенного в моем первом бою на «Тигре» не произошло. Нас обстреливали в течение нескольких минут, но огонь велся как-то неорганизованно. Несколько снарядов ударило в броню моего «Тигра» — мне это не понравилось... Мы продвинулись примерно на 8 км, движение сильно замедлялось из-за минных полей и досаждающих самолетов противника. Я не видел в течение дня ни одного танка противника. Уша записал на свой счет два вражеских танка (...).
11—12 июля 1943 г. Сегодня мы поразили свою первую мишень — грузовик. (...) Уша записал на свой счет еще три победы. Свинья, он уже прилично меня опережает! Наверное, ему попался гораздо лучший наводчик. Я слышал, что мы сегодня потеряли на минных полях четыре «Тигра». Я стал осторожнее при движении.

«Заряжающего вырвало дважды»

15 июля 1943 г. Что за день! Я думаю, мы сегодня подбили 5 танков, но не уверен в этом, так как везде было столько пыли и столько танков! Трудно было даже просто найти цель. Я почти приказал открыть огонь по нашему штурмовому орудию, подумав, что оно русское. Я знаю точно, что уничтожил русскую САУ, так как она была всего в 50 метрах передо мной. Ее куски долетели даже до моего «Тигра». Это какое-то сумасшествие! Во время обучения нам говорили, что мы должны уничтожать цели на больших дистанциях, но мне и в голову не приходило, что они имели в виду такую (!) дистанцию. Я думаю, что мы также уничтожили несколько противотанковых орудий противника, так как и я, и Герт, и Карл обстреливали фугасными снарядами их позиции.

16 июля 1943 г. Еще один день в аду. Мы буквально расстреляли пехотную колонну противника, пытавшуюся обойти наших гренадеров с фланга. Даже внутри «Тигра» мы слышали, как наши солдаты радостно кричали всякий раз, когда очередной снаряд ложился прямо в середину русских. Мы чувствовали себя прекрасно. Хотя, честно говоря, наблюдать за летающими повсюду кусками тел мне удовольствия не доставляло. Берти, нашего заряжающего, дважды вырвало прямо в пустые ячейки хранилища снарядов. Сам будет убирать. Еще одна ночь, пытаюсь уснуть. Не думаю, что получится. Я не могу нормально поспать уже в течение трех суток.

«Тигры» и «Микки-Маусы»

В дневнике Иоахима Шолля есть запись еще об одном явлении, про которое по понятным причинам не очень хотели упоминать советские источники. Но это тоже деталь времени...

Шолль, как вы помните, командовал «Тигром».

«Мне кажется, что русские боятся «Тигров», — записывает Шолль, — все разбегаются, стоит нам лишь показаться.

Шолль, увы, не преувеличивает. Именно появление и в целом успешное применение новых тяжелых немецких танков на фронте во многом определило специфику боев. «Тигры» эффективно поражали наши танки с двухкилометровой дистанции, в то время как орудия Т-34 не могли пробить броню немецких и с 300 метров.

«Тридцатьчетверки» (немцы звали их «Микки-Маусами» за сходство при открытых башенных люках с этим забавным диснеевским персонажем) были маневреннее, но если условия боя не давали реализовать это преимущество — то и уязвимее. Естественной психологической реакцией стала «тигробоязнь». Чтобы не быть голословным, процитирую недавно умершего Василя Быкова («Цена прошедших боев»). Знавший войну не понаслышке, писатель вспоминал, что атакующие советские танкисты, поняв, что сблизиться с «Тиграми» на расстояние прямого выстрела не успеют, часто покидали свои Т-34 и под огнем возвращались на исходный рубеж. «Пока они его достигали, их машины уже горели, — пишет Быков. — В конце концов, разгадав крамольную уловку танкистов, командование отдало приказ привлекать к суду военных трибуналов экипажи, вышедшие из огня в полном составе. Тогда танкисты пошли на новую хитрость: стали подъезжать к противнику ближе и покидать машины уже под пулеметным огнем из танков. Кто-то из них погибал или был ранен в открытом поле, но кое-кому удавалось пробраться к своим. Из подбитой же, подожженной машины шансов выбраться было несравненно меньше».

«Тигры» попортили немало крови нашим танкистам, но то, что советских танков во время тех боев было уничтожено в несколько раз больше, чем немецких, нельзя объяснить лишь превосходством вражеской бронетехники. Танки не дерутся сами по себе и только между собой. Дрались же наши войска, не щадя себя.

Перелом

После начала советского наступления немцы прекратили операцию «Цитадель» и 16 июля начали отвод войск на исходные позиции.

19 июля 1943 г. Это сражение складывается для нас не слишком хорошо. Видимо, русских здесь гораздо больше, чем ожидалось. Я слышал, что танковые батальоны «Тигров», действующие далеко впереди, несут большие потери. Это начинает меня пугать. Наши позиции буквально захлестнули войска коммунистов. Мы запросили артиллерийскую и авиационную поддержку, так как наши запасы фугасных снарядов подходят к концу. Перекрестным огнем нам удалось загнать около 2000 русских в ров (Видимо, Шолль имеет в виду не противотанковый ров, а овраг. — М.П.). Мы уже трижды перезаряжали ленты наших пулеметов и пополняли боезапас фугасных снарядов. Я никогда прежде не видел столько крови. Мне было плохо. Берт смеялся надо мной, пока до него не дошло, что со мной случилось. Я никогда не забуду этот день.

20 июля 1943 г. Сегодня мы получили удар противотанкового снаряда в бортовую броню. Он разорвал защитный козырек над траком. Мы подумали, что это конец, но Роберт, наш водитель, сказал, что «Тигр» по-прежнему на ходу и хорошо управляется. Мы по-прежнему не в Прохоровке... Уничтожаем штурмовые орудия русских в больших количествах. Уша сказал, что они не будут засчитываться в нашем пари. Это меня расстроило, так как в этом случае я отстаю от него уже на ...

10 побед.

21 июля 1943 г. Вы можете в это поверить — наш ужасный танк сломался! Роберт думает, что проблема в трансмиссии. Нас буксируют в расположение ремонтных мастерских. В очереди на ремонт стоят порядка 8 «Тигров» из разных подразделений. Некоторые из них несут на броне множество отметин от снарядов, так что, полагаю, мы еще счастливчики. (...) Техники сказали, что нам придется ждать дня три. Мы доложили в штаб и попросили небольшого отдыха. Я должен отдохнуть, у меня до сих пор перед глазами стоят те искалеченные тела в овраге.

«Дела идут совсем плохо»

25 июля 1943 г. Наконец-то наш «Тигр» отремонтирован. Механики работали всю ночь — поступил специальный приказ «Срочно вернуть все танки на фронт». Вообще дела идут совсем плохо. На пути назад нам поступил приказ отбуксировать в ремонт другой поврежденный «Тигр». Прекрасно, ведь это оказался «Тигр» Уши! Теперь у меня есть прекрасная возможность догнать его. Уша возмущался по поводу бардака, который творится на фронте. Сказал, что никто не знает, кто где находится, а русские войска идут сплошной волной. По его словам, русские совершенно не обращают внимания на количество своих убитых. Мы тоже несем потери. Уша сказал, что во второй роте осталось только три танка.

27 июля 1943 г. Сегодня ничего не подбил. Целый день мы вели огонь, но из-за пыли и дыма я не знаю, что мы там подбили. Я чувствую себя очень уставшим, как и весь экипаж. Роберт дважды практически засыпал на ходу — и это в таком шуме! Карл сказал, что мы уничтожили пару орудий, один Т-34 и много пехоты. Я ничего из этого подтвердить не могу, но все равно заявлю об этих победах, так как я пока не вышел из этой гонки за 200 марок.

28 июля 1943 г. Сегодня нам приказали отступить и перегруппироваться. Это первый раз с начала операции «Цитадель», когда я увидел всю роту в полном сборе. Мы потеряли несколько танков, в основном из-за поломок, но некоторые подорвались на минах. Молодой Герт серьезно ранен и отправлен в Берлин. Уша сказал, что Герт потеряет правую руку, и пари теперь остается лишь между нами двумя. Я сказал, что Уша победил в этом пари и мы заключим новое, когда Герт вернется. Собственно, мне эти 100 марок были не очень-то и нужны. Мы возвращаемся обратно в Белгород. На своем пути мы встретили группу пехотинцев. Они выглядели очень уставшими. Я почувствовал себя виноватым и предложил им забраться на броню. Они устроились за башней. Роберт болтал всю дорогу, пока я и Карл не потеряли терпение и не сказали ему заткнуться. Мне, как офицеру, не следовало бы этого делать. Я не потерял контроль над собой, но после этого месяца боев я не думаю, что уже когда-либо буду таким, как раньше...

Судьба Иоахима Шолля

Буквально через месяц в дневнике Иоахима Шолля появилась новая запись:
Создается впечатление, что у русских бесконечное количество солдат и танков, которые накатываются на нас бесконечными волнами. В бою приняло участие несколько сотен Т-34 и КВ. Я был очень напуган. Это был первый раз, когда мне показалось, что я погибну. Мне не хочется быть похороненным в России.
В России Шолль похоронен не был. 11 ноября 1943 года его тяжело ранило под Киевом. На несколько месяцев Шолль угодил в госпиталь, летом 1944-го его направили во Францию — воевать против англо-американских войск. Во время бомбежки Шолль был снова ранен и попал в плен. В течение нескольких лет, как эсэсовец, он содержался в лагере нацистских военнопленных «Комри» в Шотландии. Военный дневник Шолля был изъят, переведен и опубликован в Англии без его ведома.

Умер Шолль в 2001 году.

[Hartmann]

Миша, многа букафф - полностью не осилил этим вечером. Но с первых строк сумнения меня взяли - 2-я танковая дивизия, в которой служил Иоахим Шолль, действовала на южном фасе дуги. Шолль командовал недавно полученным танком «Тигр»
Крепко сомневаюсь.... Пойду пороюсь в первоисточниках(с)

[Panda]

Давай давай. У меня ещё кое что есть, но я это выложу чуть позже, а то не интересно будет

[Hartmann]

Ага, дочитал - так я и думал: он служил во 2-й дивизии СС "Дас Райх".

[Panda]

Дневник Иоахима Шолля читает русский танкист.

22 июня 1941 года механик-водитель танка Виктор Крят собирался на футбольный матч. Служба подходила к концу, он мечтал вернуться в Одесский морской институт, с первого курса которого призвался в армию. К Курской битве в июле 1943 года он был уже заместителем командира танковой роты по техчасти.

С первых дней войны Виктор вел дневник: мечтал быть писателем. Тетрадку носил в сумке с инструментами, в вещмешке. Дневник сгорел в танке, под Будапештом. Но записей с Прохоровского поля там все равно было бы не найти: на Курской дуге у технарей времени писать не было.

Митинг перед боем

Сегодня, когда полковник-инженер в отставке, ведущий научный сотрудник московского НИИ ГО ЧС Виктор Михайлович Крят, кандидат военных наук, первым в 1953 году запустивший танки на пятиметровую глубину под воду, читает дневник фашистского танкиста, он испытывает одно чувство — негодование. Ксерокопия дневника исчеркана, на полях — краткие пометки: «Ложь!». Немецких танков под Прохоровкой сгорело немногим меньше, чем наших. И впервые отступать немцы стали не 27-го, а еще 17 июля. Он прямой очевидец тех событий, его 170-я танковая бригада дралась на передовой, прикрывая идущую за ними и, как самому ему кажется, более героическую 181-ю.

— Вечером 11 июля у нас проходил митинг. Выступали коротко, сжато, объясняли четко и правдиво: «Имейте в виду, у немцев новые танки — «Тигр», «Пантера» и самоходное орудие «Фердинанд», на которых установлено зенитное орудие 88, 75 и 88 миллиметров!» С начальной скоростью снаряда более 1000 метров в секунду они могли пробить наш Т-34 с полутора километров. А 76-миллиметровая пушка наших танков могла пробить немецкий танк только в борт, только подкалиберным снарядом и не дальше, чем с полукилометра. Нам говорили: «Товарищи, мы должны построить боевые порядки так, чтобы добраться до немецких танков и пройти этот километр, пока мы не можем их пробить!» Это поразительно, танковый корпус никогда не строится в два эшелона, а тут в три: 170-я, 110-я и 181-я танковые бригады. Наша 170-я пошла в первом эшелоне, и наша задача была — лететь как можно быстрее и бесприцельно стрелять в сторону немцев, прикрывая бригады за нами. И вот 181-я танковая бригада ворвалась в боевые порядки немцев и начала расстреливать эти танки...

Сражение

В 170-й бригаде были подбиты все танки. Командиром орудия у механика-водителя Крята был белорус Гаврусенок, командиром танка — украинец Прокопчук. Оба они не дожили до Победы. На вопрос, почему немного награжденных героев этой битвы, ветераны ответят: некому был представлять и некого было награждать...
— Саша Николаев был механиком-водителем танка 181-й танковой бригады, — рассказывает Виктор Михайлович. — Его танк подбили, ранило командира роты. Вытащили его из танка, и в ямку. Танк горит. И тут идут два «Тигра». Что делать? Саша прыгнул в горящий танк и помчался на них. От удара у «Тигра» боеукладка сдетонировала и взорвалась. И немецкий танк рядом — тоже. Взорвался и танк Саши Николаева. На Прохоровском поле сейчас стоит его бюст. Это к вопросу, боялись ли наши танкисты «Тигров».

Много таких случаев хранит память. Летели фашистские самолеты бомбить советские танки. Танки попрятались в посадках, а посередине поля остался один — стоит! Так разозлил противника, что решили его добить. А он вертится на поле: вперед, назад, стоп — бомбы падают мимо. Немцы выбросили все и улетели. А он все поле испахал, но не дал себя подбить и спас от самолетов остальных. Ротмистров вытащил ордена Боевого Красного Знамени и там же вручил экипажу.
— Сражение шло с утра и до позднего вечера, — вспоминает Виктор Михайлович. — Я никогда ни до, ни после не видел, чтобы самолеты летали в пять-шесть слоев! Вверху где-то воздушные бои, летят наши, сначала «Илы», потом «Петляковы», бомбардировщики, потом немецкие Ю-87, Ю-88, «мессеры». У меня был страх перед авиацией с 1941 года, а тут я абсолютно был безразличен, потому что такое творилось на земле! Сплошной грохот: выстрелы пушек, противотанковая артиллерия, артиллерия обычная, кто кого бьет — понять невозможно.
Итоги

— Это было кладбище танков. Особенно досталось «Черчиллям» — ненавистные машины, английская дрянь. Стояли пять дней, с 12-го по 17-е, друг против друга, не двигаясь вперед. Мы из двух-трех танков собирали один. Дошло до того, что болванками, которыми стреляли немцы, забивали дыры в броне, обваривали электросваркой...

За войну Виктор Михайлович перебрал своими руками не только все советские танки от Т-26 и БТ-7 до Т-34 и КВ, но и союзные «Валентайны» и «Матильды», М4А2. К победе пришел зампотехом комбата трофейных «Пантер»:
— Преимущество наших танков было в том, что они имели высокую скорость и, ворвавшись, маневрировали среди боевых порядков, а немецкие машины были неповоротливы, тяжелы и медлительны. Только у нас были бронебойные снаряды, которые, пробив броню танка, взрывались внутри. Ни одна армия не имела подкалиберных снарядов: за время, пока он проходил сквозь броню, сердечник накалялся и воспламенял горючее. Между прочим, у немцев танки, как ни удивительно, были с бензиновыми двигателями до самого конца войны. Они не смогли создать быстроходный дизель, какой был у нас. А бензин загорается мгновенно.

«Этот Шолль просто болтун»

Виктор Михайлович забрал дневник с собой и на следующий день написал ответ на оборотах листочков. Извиняясь за почерк — испортился после инсульта, он читал вслух, делая по ходу дополнения.

«В целом эти записки и дневник не соответствуют действительному состоянию и положению войск. Они ошибочны, даже по датам и по времени не совпадают с положением войск и боями. Ведь на Прохоровском поле в тактическом и оперативном плане после столкновения двух армий не было победителей. Но через пять дней немцы начали отход. У них уже не было сил отразить наши атаки: мы за это время сумели восстановить боеспособность, а они — нет».

Он отрывается от исписанного листка и вглядывается вдаль:

— 13-го был еще отголосок боев, а потом все прекратилось, стояли друг против друга до 17-го числа. Немцы не могли ремонтировать свои сложные машины в поле, а наши техники уже восстановили около 200 танков. Поняв это, немцы начали отход на исходный рубеж, но остановиться не могли: мы вцепились им в хвост. Отход только сначала кажется планомерным, а потом превращается в бегство. И так они бежали до Днепра.

«Немецкие «Тигры» и «Пантеры» были хороши только из засад, в обороне, но для выполнения основного предназначения танков — действий стремительных в оперативной глубине противника — они непригодны. У них низкая скорость и проходимость, поэтому маневренность танковых подразделений крайне недостаточна для быстротечных танковых боев. При правильном применении танков выигрыш всегда был на нашей стороне«.

— В 1943-м мы действовали, как немцы в 1941-м, не обращая внимания ни на что. Этот танкист просто болтун. Устраивали соревнования на сто марок — будто они неуязвимы. Но у самого же проскальзывает ужас и боязнь, которые он проявлял в боях.

«А там, где наши танки били в лоб, естественно, мы несли потери. Впрочем, точно так же и с немецкой стороны. Когда они старались бить в лоб, используя более высокую бронезащиту, то тоже несли большие потери и не достигали успеха.
Боевые действия — это не только техника, но и боевой дух, вера в правое дело, вера в своих командиров и товарищей, вера в оружие, которым ты владеешь, знаешь его достоинства и недостатки. Тогда и в бой идешь с уверенностью. И самое главное, вера в самого себя, в свои силы, умения, навыки. Вера в победу свою: погибнет враг, а не я.

И последнее. Дисциплинированность каждого бойца и офицера, умение выполнять приказ старшего, как бы ни было тяжело и опасно. Каждый боец перед боем волнуется, но только вступает в бой, все чувства отходят — остается только жажда победы и достижения успеха в бою».

Виктор Михайлович вскидывает голову и долго подыскивает слова.
— Вот мой ответ этому... фашисту, — наконец говорит он.

[Hartmann]

Ни одна армия не имела подкалиберных снарядов: за время, пока он проходил сквозь броню, сердечник накалялся и воспламенял горючее. Между прочим, у немцев танки, как ни удивительно, были с бензиновыми двигателями до самого конца войны. Они не смогли создать быстроходный дизель, какой был у нас. А бензин загорается мгновенно.

Та ладно.... Как я уже ранее говорил, в боекомплект (например) пушки KwK-36 L-56 (это орудие Тигров-Н и Е), входили не то, что подкалиберные, а и кумулятивные снаряды (которые в РККА респределялись чуть ли не поштучно для подразделений)
Вот: Spr.Gr. L/4,5 - осколочно-фугасный снаряд
Pz.Gr. 39 - бронебойный снаряд с фугасным зарядом и трассером
Pz.Gr.40 - высокоскоростной подкалиберный снаряд с вольфрамовым сердечником и трассером
Pz.Gr.39H - кумулятивный снаряд
Так что, не только "Советский слон - самый большой в мире"
ЗЫ. А байку про отсутствие у немцев дизелей - неохота даже комментировать. баян в квадрате

[Panda]

Так я просто привёл два взгляда на один факт. Имею и своё мнение, которое не совпадает с мнением обоих процитированных.

[Hartmann]

Имею и своё мнение, которое не совпадает с мнением обоих процитированных.

Дык, конечно интересно! Давай, зашли в оркестр!

[Panda]

Будет час и настроение - обязательно. сейчас никак - нужно свести все мысли в кучку и логично разложить

[Zлой]

Сабуро Сакаи

его книжка самурай у меня настольная.
хороший человек во всех смыслах

[Victuar]

Да и вообще интересно понять, как простой танкист может определить из своего танка, отступает противник или передислоцируется или еще что...

[AxelM]

Вот, чего нашёл...

Бывший эстонский танк британского производства Mk.V (модификация «female» — «самка» (вооружение только пулеметное, без пушек).

На вооружении эстонской армии до 1940 года оставалось четыре танка Mk.V. Последний Mk.V был использован Красной Армией в боях в августе 1941 года. Чтобы укрепить оборону Таллина, со складов было изъято все бывшее эстонское вооружение, ранее считавшееся непригодным. В числе прочего был снят с консервации и Mk.V – вместо стандартных пулеметов на нем установили советские “максимы” и вывели на улицы города. Как проходил последний бой этого танка — неизвестно, но после оккупации Таллинна он был захвачен немецкими войсками и вывезен в Германию.

Если верить воспоминаниям американского летчика, выпрыгнувшего с парашютом из горящего B-17 над Берлином, опубликованным в газете «Northwest Florida Daily News» в январе 2003 года, то в конце войны Mk. V был снова «введен в строй» и использовался фольксштурмом.

Время съемки: 1941
Место съемки: Таллин, Эстония, СССР

[kurt-59]

А это его дорестайл в Харькове.

[Hartmann]

А это его дорестайл в Харькове.

В Харькове "самэц"

[Maister]

Якось усі дружно кинулись на 6-ти ствольні причіпи Nebelwerferе а про Maultier забули. А там і виробник Опель і значно більша схожість до БМ

Прикрепленные файлы:

•  70.jpg   935,44К   11 раз скачано
•  68.jpg   945,08К   15 раз скачано
•  71.jpg   1,06Мб   14 раз скачано
•  181.jpg   262,75К   11 раз скачано
•  69.jpg   1000,16К   7 раз скачано
•  54.jpg   950,58К   6 раз скачано
•  083.jpg   293,96К   4 раз скачано

[kurt-59]

Тоже прекратили выпуск из-за коррозии ?

Изменено: kurt-59, 29 Сентябрь 2011 - 12:19

[Maister]

Нє-а!
Там просто прийшли нові інвестори..............

[Hartmann]

Panda, Миша, а есть у тебя чего по Альфреду Гриславски? Через гуглю находится только одна ерунда

[Panda]

Panda, Миша, а есть у тебя чего по Альфреду Гриславски? Через гуглю находится только одна ерунда

Знаю только, что он был долгое время ведомым Графа. Остальное с сайта " Уголок неба" http://www.airwar.ru...grislavsky.html
http://www.airforce....awski/index.htm
Единственное что, Дэйл Волков, создатель "Уголка Неба" мой знакомый, дончанин, можно с ним поговорить...

[Hartmann]

Panda, да, о нем. Сейчас работаю над статьей про него, в профильный сборник - а инфы практически нет. Пользую пока что материал о нем с Аирфорс.ру. Так что, ежели найдешь еще - буду зело благодарен!

[Hartmann]

2 ноября 1919 года в городке Ванне-Эйкель, расположенном в Рурской области Германии, в семье шахтера Густава Гриславски родился мальчик которого назвали Альфред. В 1933 году в городах Германии начались стычки приверженцев компартии с нацистами и созданными ими отрядами "коричневорубашечников". Участвовал в этих стычках и молодой Альфред со своими друзьями, естественно, встав на сторону своих родителей, которые не поддержали на выборах национал-социалистов. Затем "коричневорубашечники" стали приходить в "красные" районы уже при поддержке полиции, и сопротивляться стало еще сложнее. Тем временем в стране начался призыв молодежи в "Гитлерюгенд". Он прошел абсолютно незамеченным для детей Густава Гриславски. Но вскоре это сказалось на их попытках продолжить обучение. В муниципалитете Альфреду намекнули, что любой, отказавшийся вступать в "Гитлерюгенд", должен отказаться и от мысли получить высшее образование. Проработав подсобным рабочим, Альфред понял, что единственный доступный для него выбор - это стать военным, как сделал его старший брат в 1935 году. Альфред хотел попасть на флот, но Германия уже имела достаточно моряков, и ему предложили служить в пехоте или ждать. Через некоторое время его вызвали снова и предложили другой вариант - военно-морская авиация.
Первоначальное обучение проходило в 16-м учебном отряде в Шлезвиге. Летом 1938 года ефрейторы Альфред Гриславски и его друг Гельмут Кабиш были назначены инструкторами и оставлены в отряде. Наступило 1 сентября 1939 года. Германия развязала Вторую мировую войну. Понимая, что скоро авиации потребуются новые летчики, Альфред с еще большим упорством стал оттачивать свое мастерство. 25 апреля 1940 года ефрейтор Гриславски выполнил свой первый самостоятельный часовой полет на истребителе Bf-109, а в конце июня он стал летчиком-истребителем.
Через несколько дней, получив распределение во второй отряд запасной истребительной группы, он прибыл в пригород Мерзебурга где базировалась его группа. В течение четырех недель, проведенных в истребительной группе, Гриславски подружился с лейтенантом Германом Графом. Его удивило, что этот офицер, в отличие от остальных, держался с ним и с другими молодыми летчиками, на равных. Скоро пришло новое назначение. Командир группы майор Готтхард Хандрик сказал, что Гриславски направляется в третью группу 52-й эскадры, действующей в районе Ла-Манша. Но тут же поступило известие, что эта группа из-за потерь отведена в тыл. Свой первый боевой отряд 7./ JG-52 Гриславски увидел только на аэродроме Цербст. Сюда стягивались для отдыха и пополнения остатки третей группы. Новой задачей группы стало прикрытие столицы Германии от воздушных налетов. Пробыв недолго в седьмом штаффеле и став унтер-офицером, Альфред был переведен в 9./JG-52. 6 октября командиром третьей группы назначили майора Хандрика, а в 9-м штаффеле Гриславски встретил еще одного знакомого - лейтенанта Германа Графа. 14 октября 1940 года группа в полном составе начала перелет на юг. Скоро стало ясно, что конечной точкой маршрута будет Бухарест, столица Румынии. В первой половине 1941 года в Румынию продолжали прибывать немецкие авиационные части. 21 июня майор Хандрик был переведен на новую должность - командира JG-77, размещенной непосредственно у границы с СССР.
22 июня 1941 года летчики группы узнали, что Германия напала на Советский Союз. По воспоминаниям пилотов, все были ошеломлены, никто не ожидал такого поворота событий. Группа находилась в тылу, но начались постоянные дежурства в кабинах истребителей на аэродромах Пипера около Бухареста и на аэродроме Мамаиа на побережье Черного моря. Но, ни один советский самолет не появлялся над ними в течение первых двух дней войны. 24 июня летчики группы впервые опробовали свои силы. 14 ДБ-3 приближались к румынской территории со стороны Черного моря. Четверка Bf-109F вылетела на перехват, в короткой схватке сбила несколько советских самолетов. Наследующий день ситуация повторилась. То, что происходило в эти дни, описывает унтер-офицер Пауль Россман: «Они летели на Констанцу. Нас было четверо. Я сбил двоих во время своей первой атаки, а мой ведомый одного. В следующей атаке я сбил еще два бомбардировщика. Это была истинная резня...». По одному бомбардировщику в эти дни сбили обер-лейтенант Гюнтер Ралль, лейтенант Курт Шаде и унтер-офицер Герхард Коппен. Вскоре советские летчики прекратили налеты на Румынию. 1 августа 1941 года группу III./ JG-52 перевели на Восточный фронт. После дозаправки в Яссах истребители прилетели на аэродром Белая Церковь. В этот же день им пришлось участвовать в боевых вылетах на сопровождение бомбардировщиков. Ju-87 из III./SI.G-77 под прикрытием истребителей 3-й группы вечером бомбили Киев. Не встретив ни одного советского самолета на пути к цели, бомбардировщики попали под сильный огонь зениток. 4 августа состоялся первый воздушный бой, в котором Гриславски участвовал в составе четверки. Летя в хвосте у штабс-фельдфебеля Ганса Клейна, он вдруг услышал в наушниках крик: "Истребители!". Все произошло настолько быстро, что Альфред ничего не понял. Кто-то стрелял, а он только успевал маневрировать и смотреть на хвост своего ведущего. Приземлившись, он узнал, что лейтенант Граф сбил И-16, а его самолет получил несколько пробоин. Всего группа выполнила за день четыре вылета и каждый раз в воздухе происходили стычки с И-16.
В конце августа Гриславски стал ведомым у Германа Графа. Третья группа, избежавшая потерь в первый месяц войны, продвигалась вместе с наземными войсками вглубь территории Советского Союза. 30 августа штаффель провел штурмовку советского аэродрома в районе Кременчуга. Неожиданно один из «Мессершмиттов» задымил и стал резко снижаться: «Живите хорошо, удачи!» - раздался в шлемофонах голос унтер-офицера Эриха Шиффлера. 1 сентября группа всем составом провела очередную штурмовку советского аэродрома. И снова она попала под мощный огонь зениток. Два «Мессершмитта» были сбиты, а чуть позже в воздушном бою погиб летчик из 8-го штаффеля.
Вскоре Гриславски открыл свой боевой счет, сбив И-16 в районе Кременчуга. Это была четырнадцатая победа группы за последние три дня. 23 октября группа, продвигаясь за войсками, перелетела с Полтавского аэродрома на аэродром Чаплинка на северо-западе от Перекопа. После взлета Гриславски обратил внимание, что двигатель работает неустойчиво, и через несколько минут температура масла была уже на критической отметке. Двигатель мог заклинить, и летчик вынужден был предпринимать аварийную посадку.
К маю 1942 года на руле самолета Гриславски было уже 20 отметок о воздушных победах. В полдень 5 мая четыре истребителя из 9./JG-52 вылетели на штурмовку аэродрома Марфовка - места базирования 36-го ИАП. Выполнив задание и повернув домой, ведомый Гриславски лейтенант Герхард Кёппен обнаружил еще один советский аэродром на северном побережье Керченского полуострова. Решив его атаковать, летчики заметили идущую рядом группу Пе-2. Прежде чем кто-то успел отреагировать, Bf-109 Кёппена, пораженный пулеметной очередью, уже горел. Гриславски закричал – «Прыгай, прыгай! Ты горишь!» Бросив Пе-2, три немецких летчика смотрели, как охваченный пламенем «Мессершмитт» падал в Азовское море. Кёппен все же успел выпрыгнуть с парашютом и плавно опустился на воду. Вдруг рядом с ним взвился фонтан, следом еще и еще. Наблюдавшие сверху летчики вскоре потеряли его среди всплесков разрывов. Когда артиллерия перестала стрелять, на поверхности моря никого не было. Вернувшись на аэродром и доложив о случившемся, Гриславски снова вылетел на место падения Кёппена, хотя в глубине души и понимал, что это бесполезно. Заметив, что советские зенитки обстреливают немецкие лодки, движущиеся к берегу, он стал пикировать на батарею. Сильный удар в фюзеляж и белый шлейф пара из-под капота отрезвили Гриславски. Едва дотянув до немецких позиций, он сел на вынужденную, не выпуская шасси.
В окрестностях Харькова, куда вскоре перелетела III./JG-52, было два великолепных аэродрома. Один гражданский и один военный - Рогань к востоку от города. Большие теплые ангары и имеющиеся под рукой оборудование, сразу расположило техников к этому месту. К тому же в Харькове летчиков поселили не в палатках, как раньше, а по квартирам горожан. Гриславски и его два друга из седьмого штаффеля унтер-офицеры Поль Россманн и Ганс Даммерс разместились в большой квартире недалеко от городского театра. Май 1942 года был отмечен крупным успехом немецких войск на Харьковском направлении. Осуществляя поддержку наземных войск, берущих «в клещи» армии Южного и Юго-западного фронтов, Гриславски за период с 12 мая по 1 июня одержал 16 воздушных побед. 30 июня 1942 года он выполнил свой 264-й боевой вылет за одиннадцать месяцев, проведенных на фронте. А на следующий день ему объявили о награждении первой крупной наградой – «Рыцарским крестом Железного креста» за 42 сбитых самолета противника.
9 июля 3-я группа была направлена на аэродром Умань, где летчики получили взамен Bf -109F новенькие Bf-109G-2 которые им очень понравились. Через две недели Гриславски вылетел в Германию на церемонию вручения наград отличившимся летчикам. Награждение и кратковременный отпуск пролетели незаметно, и Альфред вернулся на фронт. 2 сентября Гриславски прибыл на небольшой полевой аэродром Гончаковка на Северном Кавказе, представлявший из себя бывшее пшеничное поле и несколько деревянных домов. В начале сентября на Кавказском участке фронта основную ударную силу Люфтваффе составляли 12 Bf-110Е из ZG-1 и «Мессершмитты» из третьей группы JG-52. 4 сентября группа истребителей, ведомая Альфредом Гриславски, патрулировала в районе мостов через Терек. Видимость была настолько плохая, что немцы чуть не столкнулись с группой И-153 из 84-го ИАП, летевших в сопровождении И-16 из 88-го ИАП. «Чайки», быстро уклонившись от атаки, отошли в сторону и в схватку вступили И-16. Бой оказался для немцев неожиданно трудным, два «Мессершмитта» были сбиты. После долгого маневрирования Гриславски удалось поймать одного из врагов в прицел и сбить его. Для Альфреда, этот И-16 стал 43-й победой.
Советские бомбардировщики Пе-2 и «Бостоны» (так еще в 4-й Воздушной армии называли американские бомбардировщики А-20) из 219-й БАД подполковника Батыгина доставляли много хлопот немецким наземным войскам. Но, летая без сопровождения, они нередко несли серьезные потери. Как отмечал наблюдатель из 4-й Воздушной армии, - «6 сентября 1942года, в 13:51, шесть «Бостонов» в сопровождении 8 ЛаГГ-3 бомбили переправу. Один бомбардировщик был поврежден зенитным огнем и при возвращении был атакован истребителями противника, экипаж покинул самолет». Ближе к вечеру был сбит еще один «Бостон». Всего за период с 5 по 8 сентября Гриславски сбил шесть «Бостонов» из девяти самолетов этого типа, уничтоженных им за время войны. К октябрю 1942 года на его счету было уже 58 официальных побед.
В октябре на фронт прибыл 20-летний лейтенант Эрих Хартманн, приписанный к 7./JG-52. Предполагая, что его офицерское звание вызовет почтение среди будущих сослуживцев, он скоро понял, что Кавказ это не Германия. Когда Хартманн на аэродром, оказалось, что командир группы майор Хубертус фон Бонин был на задании в роли ведомого обер-фельдфебеля Альфреда Гриславски. Через некоторое время в воздухе показалась пара истребителей и пошла на посадку. Из первого «Мессершмитта» выпрыгнул летчик и побежал к заруливающему на стоянку напарнику. Подбегая к самолету, летчик кричал не самые лестные слова в адрес своего ведомого – это был Гриславски. Майор фон Бонин сделал попытку оправдаться, но был прерван новым потоком ругани в свой адрес. Слегка «остыв», Гриславски отправился на КП. Доложив о своем переводе командиру группы, Хартманн получил объяснение ситуации, невольным свидетелем которой он стал: «Здесь на передовой, нет различия в званиях. Во время вылета ведущим является наиболее опытный пилот, и все должны подчиняться ему. Обер-фельфебель Гриславски является одним из лучших моих пилотов. Обычно пилоты используют главным образом их навыки пилотирования или просто физическую силу, чтобы вымотать врага в воздухе. Гриславски - один из немногих, кто воюет и головой и мускулами. И к тому же у него есть интуиция. Поэтому я напросился сопровождать его в этом вылете. К сожалению, я был беспорядочен в своих действиях и Гриславски прав, высказывая то, что он думает» - прокомментировал командир группы действия своего подчиненного.
14 октября Хартманн выполнил свой первый боевой вылет с ветераном штаффеля Паулем Россманом. Делясь впечатлениями с Гриславски о новом пилоте, Россманн сказал – «Я не буду с ним летать, пока он не научится себя вести...» Командир группы наказал Хартмана за не повиновение в воздухе и «для исправления» назначили ведомым в пару к энергичному и немного резкому Альфреду Гриславски. Гриславски провел несколько учебных боев с молодым лейтенантом. Эти вылеты немного усмирили Хартмана и он стал больше внимания уделять тактике воздушного боя. Но боевые вылеты проведенные Хартманом под руководством Гриславски показали, что все равно Хартманн отдает предпочтение индивидуальным поединкам. За первые две недели на фронте Хартманн «подтянул» свою дисциплину и, успешно «введенный в строй» двумя ветеранами группы Гриславски и Россманом, стал полноценнным летчиком-истребителем. 5 ноября 1942 года, летчики 7./JG-52 перехватили группу Ил-2 из состава 230-й ШАД. Гриславски начал атаку и сбил первый штурмовик ровно в 12:00, еще один штурмовик сбил другой немецкий пилот. Пара Гриславски-Хартманн стала выполнять новый заход, и в 12:04 Гриславски сбил второй за вылет Ил-2. Через минуту его ведомый лейтенант Хартманн открыл счет своих побед.
Между тем, обстановка на фронте уже мало походила на то, что было в 1941 году. Воздушные бои стали гораздо более опасными не только для новичков, но и для ветеранов Люфтваффе. В 11:00 18 января 1943 года Гриславски в паре с Хартманом вылетели на сопровождение Ju-87 из состава St.G-77 для атаки советских танков в районе станицы Ставропольская. Во время полета резко ухудшилась погода. Проводив «Штуки» назад, летчики отправились на «свободную охоту». У линии фронта они заметили черное облако и решили обойти его в поисках советских истребителей. Выйдя из дымки, они увидели три И-16. Гриславски дал команду Хартману сократить дистанцию. Тем временем один И-16 отделился от группы и скрылся в облаках. Остальные продолжали полет, не замечая противника. Гриславски выбрал первый И-16 и, подойдя почти вплотную, дал по нему очередь и тот вышел из боя. Внезапно самолет ведущего был обстрелян третьим И-16, неожиданно для немцев «вынырнувшим» из тучи. Тут же Гриславски заметил, что его самолет горит. Хартман, выполнявший роль ведомого, отогнал И-16. «Прыгай! Прыгай! Ты горишь!» - кричал он, но Гриславски собирался дотянуть до своей территории. Летчик попытался скольжением сбить пламя, но это не удалось. Решив прыгать, Гриславски сбросил фонарь и тут же попал в струю пламени, которое «засасывало» в кабину потоком воздуха. Только теперь он вспомнил, что не отстегнул привязные ремни. Альфред тщетно пытался отстегнуться от кресла но, перчатки мешали почувствовать замок ремней. Сорвав перчатки и, наконец, справившись с замком, летчик вывалился за борт. Гриславски опустился на лес и повис на дереве в двух метрах от земли. Отстегнувшись и упав вниз, Гриславски провалился в воду. Место, где он приземлился, оказалось заросшим и подмерзшим болотом. Через час прилетел связной «Шторх» в сопровождении четверки «Мессершмиттов», а еще через двадцать минут Гриславски был уже на Краснодарском аэродроме.
26 января 1943 года Гриславски получил звание лейтенанта. А на следующий день он возобновил боевые вылеты. К концу января в его группе оставалось всего девять боеготовых истребителей против 37, имевшихся на начало месяца. 3 февраля Альфред записал на счет еще один бомбардировщик «Бостон» - свою 92-ю победу. На следующий день немецким летчикам пришлось эвакуироваться из Краснодара, а еще через несколько дней в город вступили советские войска. Штаффель перебазировался на аэродром Славянское. 10 февраля Гриславски, вылетавший на перехват нескольких Пе-2 из 366-го ОДРАП, сбил одного из них. И в этот же день в «южный сектор» прибыла вторая группа JG-52. А остатки III./JG-52 отправили в тыл для отдыха и получения новой матчасти. Альфред получил отпуск, чтобы навестить своих родителей. В начале апреля Гриславски вновь был на северном Кавказе. В этот период шла усиленная подготовка к «Битве за Кубань». 7-й штаффель получил нового командира – обер-лейтенанта Вальтера Крупински. III./JG-52 перевели из Николаева в Тамань, а вторая - расположилась в Анапе. Ознакомившись с положением на фронте, Гриславски сразу отметил возросшую активность советской авиации и рост мастерства ее пилотов. Накал воздушных боев рос день ото дня. Вскоре Гриславски сбил свой первый самолет на этом участке фронта и 95-й по общему счету. 20 апреля в группе отмечался праздник: вернувшись из боевого вылета, командир 8./JG-52 обер-лейтенант Гюнтер Ралль доложил об очередной воздушной победе, которая стал 5000 победой JG-52 с начала войны. Но, праздник быстро закончился, а летчики узнали, что операция по блокированию и уничтожению советского десанта, высадившегося в Новороссийске, терпит неудачу.
«Старые знакомые» JG-52 - летчики из 16-го гв.ИАП под командованием А.И. Покрышкина и 45-го ИАП (до середины мая 1943 года полком командовал И.М. Дзусов, впоследствии командир 9-й гв.ИАД), с которыми немцам приходилось драться еще в 1941 году, наносили им все более ощутимые удары. Так, 20 апреля Гриславски потерял своего товарища и однокурсника по летной школе: фельдфебель Гельмут Кабиш из 2./JG-52 был сбит лейтенантом Фадеевым из 16-го гв.ИАП (а 5 мая 1943 года гвардии капитан Фадеев Вадим Иванович во время выполнения боевого задания был сбит «Мессершмиттами» JG-52 и погиб). 1 июня Альфред Гриславски стал обер-лейтенантом. Летая на Bf-109G-4, он утром 3 июня одержал свои 107-ю и 108-ю победы, сбив два Ла-5. Это были его последние победы на Восточном фронте.
А на следующий день, 4 июня Альфред и трое других немецких летчиков решили пойти искупаться в Черном море и подорвались на минах. Раненых срочно отправили самолетом в симферопольский госпиталь, где врач извлек из тела Гриславски 56 осколков. Лежа на больничной койке, летчик осознал, что с него довольно, что больше всего он мечтает навсегда покинуть Восточный фронт... Это стремление понял и командир и друг Альфреда, майор Германн Граф, который предписал ему явиться из госпиталя в немецкое местечко Эрбенхайм. Там Гриславски был назначен командиром 1./JGr-50, нового подразделения в системе ПВО Рейха, созданной для борьбы с английскими скоростными бомбардировщиками «Москито». Эскадра заступила на боевое дежурство 11 июня 1943 года на аэродроме Висбаден-Эрбенхейм. Она летала на новой модификации истребителя Bf-109G-5, специально оптимизированного для полетов на больших высотах. 31 июля 1943 года группа в количестве 19 самолетов была готова к перехвату бомбардировщиков противника. Боевое крещение состоялось 12 августа, когда 183 бомбардировщика В-17 произвели налет на Рурский индустриальный район. 17 августа американские тяжелые бомбардировщики нанесли двойной удар по городам Швайнфурт и Регенсбург. В этот день Гриславски сбил два В-17. Но и сама группа потеряла двух летчиков, сбитых стрелками бомбардировщиков и истребителями сопровождения Р-47 из 56-й FG ВВС США. 6 сентября JGr-50 заявила о четырех сбитых В-17 при потере трех «Мессершмиттов» и одного летчика. Два бомбардировщика были на счету командира эскадры майора Германа Графа, а еще один сбил Альфред Гриславски. В ночь с 23 на 24 и с 28 на 29 сентября 1943 года массированным бомбардировкам подвергся Ганновер. В этих двух рейдах участвовало около 1200 бомбардировщиков английского Бомбардировочного командования. Было убито около семи тысяч горожан. Отражая налеты, летчики JGr-50 и III/JG-301 потеряли четыре машины.
Не оправдав, по мнению командования Люфтваффе, возложенную задачу по перехвату стратегических бомбардировщиков, JGr-50 была расформирована в конце октября 1943 года. Часть летчиков перевели в базировавшуюся рядом JG-1 «Oesau». Учитывая опыт Гриславски в полетах на больших высотах и в борьбе с многомоторными бомбардировщиками, его назначили командиром 1 ./JG-1. На вооружении подразделения состояли истребители «Фокке-Вульф» FW-190А-7. 29 ноября, в своем первом боевом вылете на новой истребителе, Гриславски сбил В-17, а 1-го декабря во время отражения налета на Бонн он уничтожил сразу два В-17. 20 декабря JG-1 вылетела на перехват бомбардировщиков совместно с JG-11, в которой служил старый товарищ Гриславски Эрнст Зюсс. Более 500 бомбардировщиков шли под прикрытием тридцати девяти Р-51 из 354-й FG. Используя специфику своих истребителей, летчики «Мессершмиттов» и «Фокке-Вульфов» использовали новую тактику: более тяжело вооруженный и бронированные 190-е прорывались к бомбардировщикам, а в это время более маневренные 109-е связывали боем истребители эскорта. Гриславски атаковал в лоб головной В-17, который после атаки был сбит. Тем временем «Мессершмитты» сбили четыре «Мустанга», один из которых уничтожил Эрнст Зюсс. Но, одержав свою 68-ю победу, он сам попал под удар двух американских истребителей. Двигатель его «Мессершмитта» загорелся, и пилоту пришлось покинуть машину на парашюте. Спускаясь, Зюсс был расстрелян в воздухе американскими истребителями. Для Гриславски это был шок. На Восточном фронте он никогда не видел, чтобы русские истребители расстреливали спускающихся на парашютах немецких пилотов.
В понедельник 24 января 1944 года командование 8-й Воздушной армии США послало 857 тяжелых бомбардировщиков в сопровождении почти семисот истребителей на Франкфурт. Но, облачность и туман препятствовали сбору бомбардировщиков в группы, и в 10:20 американцы решили отменить налет. Но некоторые группы, собравшись, решили все же лететь на бомбардировку. Истребители ПВО Рейха заметили приближающуюся колонну В-17 из 95-й BG. Выйдя из-за облаков, Гриславски атаковал головную машину. Прицелившись в центр фюзеляжа, он дал пристрелочную очередь из пулеметов, а затем открыл огнь из всех четырех пушек. В фюзеляже В-17 произошел мощный взрыв. Самолет начал валиться на крыло. А после этого и истребитель Гриславски получил повреждения и стал падать. Высота катастрофически падала. Гриславски покинул самолет, сразу дернув за кольцо парашюта, и буквально через несколько мгновений он почувствовал страшный удар о землю. Открыв глаза, он увидел свою раздробленную ногу. В каких-то десяти метрах горел его истребитель. Опасаясь взрыва боеприпасов, Альфред попробовал отползти, но тут же потерял сознание. Отлежав в очередной раз в госпитале, пройдя медкомиссию и получив подтверждение годности к летной службе, Гриславски был вызван в Берлин на прием к генерал-майору Адольфу Галланду. Из генеральского кабинета он вышел командиром штаффеля JG-1. Группа базировалась на аэродроме Падерборн и была оснащена истребителями Bf-109G-6/AS, предназначенными для ведения боя на больших высотах. На этой машине Гриславски 9 апреля сбил еще два В-17. А через два дня он получил послание со словами: «В благодарность за ваши героические достижения в борьбе за наше будущее я представляю вас, как 446-го солдата немецких вооруженных сил к награждению Дубовыми Листьями к Рыцарскому кресту. Адольф Гитлер».
После тяжелых боев по сдерживанию высадившихся 6 июня 1944 года войск союзников в Нормандии, группу отвели с фронта на аэродром Вуншторф для пополнения и получения новой матчасти. Затем - опять во Францию. Последний вылет в этом секторе Гриславски совершил 12 августа. Через несколько дней его перевели во вторую группу JG-11, а затем - новое назначение - командовать 8./JG-53. 53-я эскадра, воевавшая практически с начала войны в Средиземноморье, в июне 1944 года была включена в систему ПВО центральной Германии и разместилась на аэродроме Захау, к юго-востоку от Лейпцига, с задачей прикрывать с воздуха заводы синтетического бензина. В составе этой группы 12 сентября 1944 года Альфред одержал свои последние 131-ю и 132-ю победы.
26 сентября 1944 года, в 16:25 39 истребителей из III/JG-53 вылетели с аэродрома Падерборн для прикрытия наземных войск, которые отражали наступление союзников в районе Эйндховена. Истребители Bf-109G-14, недавно полученные группой, приближались к голландской границе. С дортмундского аэродрома, для усиления, одновременно взлетели «Мессершмитты» из состава I./JG-3 «Udet» и III./ JG-300. Заметив приближение большой группы немецких истребителей, американцы выслали им навстречу 43 Р-51 из 479-й FG. Излюбленной тактикой 479-й истребительной группы было разделение на три части и захват противника в клещи с трех направлений. 12 P-51D, игравшие роль приманки, «выпали» из облаков в районе юго-западнее Мюнстера настолько неожиданно, что группа, в которой летел Гриславски, по команде сбросив подвесные баки, рассыпалась. Недавно в группу влилось много новичков, для которых это была первая встреча с врагом. Молодые летчики стали увлеченно гоняться за «Мустангами». Гриславски, тщетно пытался собрать своих «подопечных». Когда в битву вступила уже вся 479-я истребительная авиагруппа США, немецкие летчики из «охотников» сами превратились в «добычу». Неся потери, они начали по одиночке и кто как мог выходить из боя. Наблюдая за творящимся в воздухе, Гриславски слишком поздно заметил, что справа с дальней дистанции по нему дал очередь один из Р-51. Попадания пришлись по двигателю, тот сразу вспыхнул, и пламя охватило кабину. Пришлось прыгать. Памятуя о друге, расстрелянном в воздухе, Гриславски решил не раскрывать парашют как можно дольше. Когда он дернул за кольцо, было уже слишком поздно, купол не успел наполниться воздухом... Упав на спину и попытавшись встать, Альфред тут же потерял сознание от боли. Местный фельдшер, осмотрев пилота, сказал, что поврежден позвоночник. В госпитале поставили более точный диагноз - перелом двух позвонков.
Выздоровление шло очень тяжело, но летчик, которому на днях исполнилось всего 25 лет, отдавал все силы чтобы вновь встать на ноги. Наступила весна 1945 года. Англо-американские войска пересекли Рейн и быстро продвигались вглубь Германии. В госпитале города Гота, где лечился Гриславски, началась срочная эвакуация персонала и раненых. Альфреда отправили в городок Бадгаштайн в Австрийских Альпах. Это была одна из немногих территорий, остававшихся под немецким контролем на день капитуляции 8 мая 1945 года. Прибывшие американские солдаты, собрав всех раненых, превратившихся в пленных, отправили их в крупный лагерь в Зальцбурге. После проверки, в ходе которой выяснилось, что Гриславски никогда не был членом нацистской партии и даже не состоял в "Гитлерюгенде", его отпустили на свободу. В конце мая 1945 года Альфред неожиданно для всех появился на пороге своего дома.
В отличии от многих офицеров Люфтваффе, которые благодаря связям «в высших кругах» смогли неплохо устроиться в послевоенной Германии, Гриславски оказался в очень затруднительном положении. Он вновь столкнулся с теми же проблемами, что и в 30-х годах. Только тогда чиновники называли его «коммунистом», а теперь, в конце 40-х, они же вешали на него ярлык «нацистского офицера». Тем не менее, однажды посетив базу ВВС Алхорн, Гриславски отверг предложение своего бывшего подчиненного и ученика, а теперь командира 71-й истребительной эскадры ВВС ФРГ Эриха Хартмана о возвращении в Бундеслюфтваффе. Войны и военной службы ему хватило с избытком на всю оставшуюся жизнь...
Умер прославленный ас 19 сентября 2003 года на 84-м году жизни.

[Hartmann]

Panda, Мих, что скажешь за черновик?

[Panda]

Panda, Мих, что скажешь за черновик?

Нормально. А в мемуарах его сослуживцев, о нём ничего нет?

[Hartmann]

Единственное что попалось, это уже упоминавшийся эпизод про совместный вылет Гриславски и фон Бонина

[Nikolas148]

Умер прославленный ас 19 сентября 2003 года на 84-м году жизни.

Душещипательно, жаль, что звание героя Советского Союза не присвоили.

[Фокусник]

Panda, Мих, что скажешь за черновик?

Я прочёл, интересно. На мой взгляд рассказ немного перегружен буквенно-цифровыми названиями частей, самолетов, групп. Обывателю это не очень интересно, но если очерк пишется для спецов - тогда не спорю. Есть несколько грамматических ошибок, где-то пропущено слово, но если это черновик, то будет исправлено.
И еще. Из рассказа сложилось впечатление, что Гриславски не совсем герой - когда сильно запахло "жареным" на восточном фронте

Лежа на больничной койке, летчик осознал, что с него довольно, что больше всего он мечтает навсегда покинуть Восточный фронт...

И еще один вопрос, что действительно ни немецкие, ни советские лётчики не расстреливали спускавшихся на парашюте коллег?

[Hartmann]

Душещипательно, жаль, что звание героя Советского Союза не присвоили.

Nikolas148, Рыцарский крест Железного креста с Дубовыми листьями = Дважды Герой Советского Союза. Так что, не пацан....

Из рассказа сложилось впечатление, что Гриславски не совсем герой - когда сильно запахло "жареным" на восточном фронте

И еще один вопрос, что действительно ни немецкие, ни советские лётчики не расстреливали спускавшихся на парашюте коллег?

Фокусник, по первому: вполне понятное и естественное желание сохранить свою жизнь, после почти трех лет непрерывных боев на Восточном фронте...
По второму: читал мемуары многих экспертов, 52-й эскадры в частности - Хартмана, Ралля, Графа, Крупински и других пилотов-истребителей. Да. на Восточном было все - но о таком никто из ветеранов не вспоминал. Хотя, все из них частенько спасались на парашютах. А тут....Нечто подобное есть в фильме "Солдатское братство". Специфика...

[Nikolas148]

Hartmann, ты излишне героизируешь своих кумиров.
Не стоит забывать, что благодаря мастерству прославляемых тобой асов, на земле существовали асы газовых печей и крематориев.
Американцы в твоем повествовании вообще изверги:

Было убито около семи тысяч горожан

Зюсс был расстрелян в воздухе американскими истребителями. Для Гриславски это был шок.

[AxelM]

Nikolas148 А ты считаеш "ковровые" бомбёжки нормой?

[Фокусник]

Фокусник, по первому: вполне понятное и естественное желание сохранить свою жизнь, после почти трех лет непрерывных боев на Восточном фронте...

Hartmann, ну, наверное, бои реальные начались в конце 42 - начале 43-го годов. А до этого немецкие асы словно в тир ходили, охотясь на молодых, неопытных советских лётчиков. Да и самолёты наши в начале войны уступали, ИМХО, германским по ТТХ.

У тебя должны быть точные данные о том, сколько сбили сов. самолётов лучшие немецкие пилоты и на какой временной промежуток войны это выпало... Если есть и не трудно, выложи, пжл.

[Panda]

Hartmann, ну, наверное, бои реальные начались в конце 42 - начале 43-го годов. А до этого немецкие асы словно в тир ходили, охотясь на молодых, неопытных советских лётчиков. Да и самолёты наши в начале войны уступали, ИМХО, германским по ТТХ.

Да конечно, счаз

[Фокусник]

Да конечно, счаз

Что именно? Я вполне осознаю, что практически не владею вопросом. В основном из книг художественных, воспоминаний военачальников, ну и фильмов. поэтому и попросил просветить

[Кленовый_Сироп]

http://waralbum.ru

Думаю, что многим, кто интересуется, сайт известен, но не всем. Некоторые коментарии к фотографии очень интересно почитать.

[Panda]

По имеющимся у меня данным

http://dl.dropbox.co...на советско.doc

Как то это слабо сочетается с "неопытными советскими лётчиками"

Могу ещё привести много интересных фактов, но чуть позже....

[Фокусник]

Посмотрел. Еще хотелось бы такую же табличку по Красной Армии. И здесь не указано кол-во потерь в результате воздушных боёв и ПВО (раздельно)